Тайна Гремящей расщелины - Страница 15

* * *

Трое суток бушевал песчаный буран у подножия плато. Ветер срывал палатки, опрокинул одну из машин. Густая ржавая мгла окутала пустыню. Исчезло солнце. Молнии сверкали в песчаных тучах; тяжелые раскаты грома перекатывались над плато, будили многоголосое эхо в глубоких расщелинах. Поднятый в воздухе песок бесконечным потоком несся над лагерем. Под горами песка оказались похороненными ящики с провиантом и бочки с горючим. Люди забились в палатки, судорожно кашляли в непроглядной тонкой пыли. Пыль слепила глаза, раздражала и жгла горло. Нельзя было зажечь костра, примуса не горели. Буран разыгрался вскоре после отлета самолета и, казалось, усиливался с часу на час. О судьбе самолета в лагере не знали. Буря прервала радиосвязь. Тумов, лежа на кровати в спальном мешке, сердито уговаривал Озерова и Батсура, которые расположились прямо на кошмах на полу. - Куда вы поедете, непутевые головы! Теперь такие бураны будут случаться все чаще. Дело идет к осени. Жить вам надоело? - Еще один скорпион, - заметил, вместо ответа, Батсур и стукнул молотком по брезентовому полу палатки. - Даже им стало невмоготу. Так и лезут в палатку один за другим. - Откажет мотор, - продолжал Тумов, - что будете делать одни в пустыне за сотни километров от жилья и колодцев? - Он судорожно закашлялся. - Не трать красноречия, Игорь, - тихо сказал Озеров. - Вопрос решен: прекратится буран, и мы едем. Может, нам в руки дается неповторимый случай. Когда еще экспедиция проникнет в эти места? Мы обязаны выяснить все, что в наших силах. - Погоня за призраком! - крикнул Тумов. - Я готов понять вас, если бы вы продолжали работу в окрестностях Адж-Богдо. Но забираться в глубь неисследованной пустыни, удаляться на сотни километров от плато, которое вы сами считаете главным объектом исследований, - это хуже, чем безумие. - Иногда бывает полезно уйти от объекта исследований на некоторое расстояние, - заметил Озеров.- Вблизи за частностями не всегда видно главное. - Вы едете не за этим, - перебил Тумов. - Вас увлек бред умирающего безумца. Ни один уважающий себя исследователь не стал бы тратить времени и сил на такую чепуху. - Может быть, мы плохие исследователи, - спокойно согласился Озеров. - Мы не смогли так легко и просто решить все вопросы, как решил их ты. Дай же нам самим разобраться в своих ошибках. Возвратившись, мы, может быть, поздравим тебя с подтверждением твоей гипотезы. - Или привезем новую, - в тон Озерову добавил Батсур. - Но почему вы хотите искать доказательства ваших так называемых "энергетических извержений" в сотнях километров от вулканов? - А кто тебе сказал, что мы едем искать доказательства "энергетических извержений"? Тумов подскочил на кровати. - Как, новая гипотеза? - Может быть. - Еще не легче!.. В чем она заключается? - Тебе не терпится припечатать наши новые представления словом "фантазия", - мягко сказал Озеров. - Не выйдет, дружище. И скажу по секрету, эти новые представления мне самому еще кажутся почти фантазией. Потерпи... до нашего возвращения. - Конечно фантазия! - упрямо крикнул Тумов. - Все фантазия! Сплошная фантазия! - Зеленая! - добавил Батсур. Все трое расхохотались и начали кашлять. - Твои намерения нам ясны, - сказал Озеров. - Спасибо за заботу, но мы все-таки едем. Верно, Батсур? - Конечно! Зачем ждать, пока рога козла дорастут до неба, а хвост верблюда до земли? Вот, кажется, и буран начинает утихать. Это хорошее предзнаменование.

* * *

Они уехали утром следующего дня. Тумов отдал им лучший вездеход. В просторный крытый кузов поместили бочки с бензином, продукты, спальные мешки, приборы. Озеров устроился в кабине рядом с шофером - суровым пожилым монголом. Батсур, Жора и Жамбал должны были ехать в кузове. - Путь в тысячу километров всегда начинается с одного шага, - сказал Батсур и шагнул в тяжело нагруженный кузов вездехода. Мерно заработал мощный мотор; вездеход плавно тронулся с места. Весь лагерь собрался проводить путешественников. Зеленая машина поднялась на один увал, перевалила его, потом появилась на другом, более далеком. На мгновение вездеход задержался на гребне. Последний раз мелькнули руки в окне кабины и в дверях кузова - и вездеход исчез из глаз, словно растворился в пустыне. Тумов с тяжелым сердцем возвратился в лагерь. Мрачные предчувствия томили его. На другое утро караван машин, лошадей и верблюдов покинул стоянку у горячего источника и длинной цепью потянулся на северо-запад, к обжитым местам.

* * *

Лагерь стоял возле красноватых скал Атас-Ула вторую неделю. Вопреки предсказаниям Тумова, погода держалась сносная. Днем допекала жара, ночью - холод, но пыльные бури не повторялись. Озеров и Батсур исколесили массив Атас-Ула по всем направлениям. Ничего примечательного тут не оказалось. Красноватые башни, зубцы и карнизы, изваянные ветрами в толще красноватых песчаников, были такие же, как на других массивах великой пустыни. И так же расстилались вокруг бескрайние каменистые плато, желтые волны барханов, сверкающие от солей плоские блюдца такыров. Монастырь ютился в небольшом ущелье. Он был совершенно разрушен и, видимо, покинут очень давно. Только змеи бесшумно скользили по гладким плитам и, заслышав гулкие шаги, торопились укрыться в нагромождениях камней. Вода единственного источника была соленой и едва годилась для питья. - Якши вода, - посмеивался Батсур. - Суп солить не надо. - А скоро мы поедем отсюда? - поинтересовался Жора, с отвращением отодвигая эмалированную кружку с чаем. - Хоть завтра, богатырь. Надо только сначала найти подземелья. - А их тут нет. - Не торопись с выводами. Подземелья должны быть. Старик говорил даже о подземном храме. - А если не тут? Батсур нахмурился. Эта мысль и ему уже не раз приходила в голову. Что, если они с Озеровым не поняли названия, которое прошептал умирающий? Старик упомянул о пещерах. В одной из них должен находиться храм с большой статуей. А тут не было и признака пещер. - Вернется Аркадий Михайлович, посоветуемся, - сказал Батсур. - Что-то долго его сегодня нет. Скоро ночь... - Интересно, где теперь наши? - мечтательно протянул Жора. - Наверно, уже в Алма-Ата, а может, и до Москвы добрались. - А мы все это знали бы, - в тон ему пропел Батсур, - если бы один мой знакомый проверил вовремя радиоаппаратуру. Жора густо покраснел: - Ей-богу, я не виноват, Батсур. Я же объяснял... Вы согласились взять меня в самый последний момент, когда все было упаковано. А радио проверял Игорь Николаевич... Наверно, это он вместо запасных батарей засунул в ящик с радиоаппаратурой свиную тушенку. Он всегда все путал и все забывал. Таблицы от приборов он мог сунуть в аптечку, мазь от ожогов - к продуктам. Когда мы стояли у базальтового плато, повар положил эту мазь в салат вместе с майонезом. И никто не догадался. Все только удивлялись, почему салат пахнет лекарством. А потом Игорь Николаевич попросил меня найти мазь от ожогов, и я нашел пустую баночку вместе с банками из-под майонеза. Игорь Николаевич не велел тогда никому говорить... - Нельзя, богатырь, дурным словом вспоминать отсутствующих друзей, сказал, посмеиваясь, Батсур. - Друзья плохо будут спать. И ты плохо спать будешь... Просто Игорь Николаевич немного рассеян, как все большие ученые. А я бы все-таки, на твоем месте, сразу же проверил передатчик. Тогда мы не потеряли бы связи с внешним миром. Этак нас еще разыскивать начнут, как пропавших без вести. Заскрипел песок под неторопливыми шагами. К костру, возле которого сидели Батсур и Жора, подошел Озеров. Он был один. - А где Жамбал? - спросил Батсур, с беспокойством поглядывая на приятеля. - Он остался там. - Аркадий кивнул в ту сторону, откуда пришел. - Мы нашли вход в пещеры. Это километрах в пятнадцати отсюда. Свертываем лагерь, и поехали...